Вот и почувствуйте, да-с. Для этого мы и собираемся. Но не читайте этак бездушно.

Что, опять не спится?

Ааа!

Прошу прощения, Лариса Андреевна. Не хотел вас испугать.

Ничего-ничего, Фадей Фадеич. Уф... Напугали вы меня.

Простите, ради бога. Не думал, что так подействует. Что, сердце?

Да пустяки, пустяки. Просто... так все... неожиданно.

Давайте я вас провожу, Лариса Андреевна.

А что это за голоса я слышала?

Голоса? Какие голоса?

Как будто репетиция какая-то.

И как же вы могли что-то слышать, ежели ни единой живой души нет?

Никого?

Ни единой живой души...

Войдите!

Здравствуйте. Вызывали?

Да-да, Лариса. Проходи, садись. Хочу с тобой поговорить.

Знаю, знаю. Я скоро съеду. Я уже, кажется, нашла неплохую квартиру. А то было – то одно не так, то другое. А теперь все. Съеду и буду жить...

Какую квартиру?!

Ну, не всегда же жить в театре.

А, это. Да живи, никто ж тебя не гонит. Нашла проблему. Это не проблема... н-да...

Что-то случилось, Николай Семеныч?

Случилось? Ну, как тебе сказать. Синицкая вваливается сегодня утром в кабинет и говорит, что ее приглашают в столицу сниматься в сериалах и играть в театре. Видите ли, ее Толик пробил ей место. Здесь у нее слава, роли. А что там? Да там таких, как она!..

Да вы сядьте, Николай Семенович, успокойтесь...

Успокойтесь! У меня премьера! Мы вовсю репетируем, а главная героиня уходит из театра! И ты мне говоришь «успокойтесь»!

В общем, так, Лариса. Я тут посмотрел, как ты репетируешь, как относишься к работе. У тебя в последнее время какой-то блеск в глазах, азарт. И хорошо играешь! Вроде и роль небольшая, а ты выкладываешься так – ух! Словом, я хочу, чтобы ты играла главную роль.

Я?! Вот так сразу?! Да вы что?

Синицкая всегда без дублеров играла, только сама. Так что заменить некем. Роль ты выучишь, времени еще достаточно. Я ж тебя помню, способная девушка была, талантливая. Ну, как, попробуем?

Прав! прав! Разумеется, он всегда прав, он христианин, он великодушен! Да, низкий, гадкий человек! И этого никто, кроме меня, не понимает и не поймет; и я не могу растолковать. Они говорят: религиозный, нравственный, честный, умный человек.

Но они не видят, что я видела. Они не знают, как он восемь лет душил мою жизнь...

... душил все, что было

во мне живого, что он ни разу и не подумал о том, что... что я живая женщина... которой нужна любовь.

Простите, Николай Семенович, сбилась. Забыла слова. Я сейчас. Ведь выучила же. Эти толстовские предложения.

Ничего, ничего, Лариса! Все очень хорошо! Даже отлично! Слова выучатся. Вот с такой силой, с такими чувствами – вот так и надо. Так и надо! Не ожидал, Лариса, не ожидал! Молодец! Продолжаем! Так, где Каренин? Каренин где? Каренина мне, Каренина!

Я дурная женщина, я погибшая женщина, но я не люблю

лгать, я не переношу лжи, а его пища - это ложь. Он все знает, все видит...

Так... где это... ага... Что же он... Что же он чувствует, если может так спокойно говорить? Убей он меня, убей он Вронского, я бы уважала его. Но нет, ему нужны только ложь и приличие...

Уф... горячо...

Я надеюсь, что теперь ты оставишь его. Завтра...

А сын? Ты видишь, что он пишет? Надо оставить

его, а я не могу и не хочу сделать это.

Но ради бога, что же лучше? Оставить сына или продолжать это унизительное положение?

Для кого унизительное положение?

Для всех и больше всего для тебя.

Ты говоришь унизительное...

Стоп! Стоп! Виталик, ну, что это такое? Где чувства? Где игра? Это же важная сцена. Решается судьба, новый период в отношениях Вронского и Анны. А ты? Стоишь истуканом. Как ты можешь рядом с Ларисой играть так невыразительно? Подтянись! Еще раз!

Лариса, может, я зайду после репетиции?

Вронский, вы в отставке. Иди на место, Виталя. Давай репетировать.

Лариса! Лариса!

Здравствуйте.

Закупилась?

Да, надо пополнить запасы.

Давай прогуляемся. Дай-ка я помогу.

Да не надо, что вы...

Все хочу тебе сказать, да времени нет. Смешно, правда? Все куда-то бежим, а несколько теплых человеческих слов сказать некогда.

А иногда и некому.

Знаешь, ты меня очень удивила. Когда ты приехала, я был скептически настроен. Думал, приедешь, попробуешься, ничего у тебя не получится, и попрошу тебя. Но сейчас. Ты играешь с такой силой, с таким чувством. Ты это... Может, сбавить обороты пока?

Что вы имеете в виду?

Ну, не гони так. Боюсь, перегоришь ты до премьеры.

Да не переживайте вы так, Николай Семенович. Мне кажется, во мне столько сил, столько энергии. Вот репетирую я, а такое ощущение, что это еще не все, что я могу показать, что есть еще что-то, только надо научиться этим пользоваться.

Ну, смотри, смотри...

В последнее время чувствую в себе какие-то силы. Словно во мне какой-то прилив. И кажется, что я такое могу, чего никто не может. И роль чувствую, словно я – эта моя героиня, а меня-то самой и нет. Я – вся она. Скажите мне, отчего я сегодня так счастлива? Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы. Отчего это? Отчего? Когда я сегодня проснулась, встала и умылась, то мне вдруг стало казаться, что для меня все

ясно на этом свете, и я знаю, как надо жить.

Ого, «Три сестры».

Очень похоже на мое настроение нынешнее настроение. Скоро премьера, я так волнуюсь.

Я тоже. Я тоже. И это правильно.

Ну, как?

Шпарят на всех парах. Лариска жарит по полной.

Тебе бы критиком быть, а ты кулисы поднимаешь.

Не надо ля-ля, я еще декорации таскаю.

Талантище.

А то!

Да не ты, а Лариска.

Ну, это невозможно играть...

Извольте объяснить, что значит невозможно?

Я хотел сказать, что это невозможно играть без партнера.

Точнее, без партнерши.

Я с вами полностью согласен. Но сейчас, сейчас у нас нет другого выхода.

И что же вы предлагаете, милостивый государь? Я буду играть, а вы читать? Мне надо настроиться, вжиться в роль. А вы сухо читаете.

Но ведь я же не актер, я режиссер, да-с.

Ну, неужели у нас нет никого, кто мог бы сыграть эту роль?

Еремеев, ну, что ты такой неуклюжий?

Да споткнулся я.

Вечно ты спотыкаешься.

Ребят, вы чего, опять театр ломаете?

Да вон молодому неймется. Скоро сам поломается. Откуда он взялся на мою голову?

Да ладно.

Разбудили, Лариска?

Прости, Лара. Нечаянно оступился. С этим ремонтом. Всё мы, всё мы. А нам еще сегодня сцену готовить на премьеру. Гоняют туда-сюда, как будто у нас не премьера, а детский утренник.

Так, собрались, собрались. Приготовились. Скоро начнем. Только тихо, тихо.

Полный зал!

Красивый медальон. Костюмер постарался?

Нет, это мой.

Тоже хорошо. Крепись. Если сыграешь хотя бы как на репетициях... Ни пуха.

К черту.

Так, немного музыки... так... Ну, поехали. Всем удачи.

Еремеев, только осторожно и не тяни, а нежно подтравливай.