ИНТ. ЗАМОК ГЕРЦОГА БЕДФОРДСКОГО НОЧЬ
В камине горят, потрескивая, поленья. Яркие языки пламени.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Как замечательно горят. Многие годы эти деревья отдавали все свои силы, стараясь вытянуться как можно выше к небу.
ПЬЕР КОШОН
Как и люди. Стремятся вверх, к свету, но все глубже уходят корнями в землю, вниз, во мрак и глубину.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Взмах топора, и их плоть сгорает, объятая пламенем. Все возвышенные стремления обречены. А скрытые, невидимые глазу, так и останутся во мраке. Вот и пойми почему… Почему же он отказалась?
Возле дубового стола освещенного свечами прохаживается мужчина лет тридцати, с благородной осанкой и черной бородкой, одет в дорогие одежды – ГЕРЦОГ БЕДФОРДСКИЙ.
У стола, в кресле, сидит собеседник герцога, в церковной одежде, сорока лет, лицо круглое, гладко выбрит, в волосах седина – епископ ПЬЕР КОШОН. Герцог останавливается.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Она отказалась! Это же не в её интересах, но она отказалась! Граф Линьи-Люксембург, графы Уорик и Стаутфорт, канцлер Англии предложили ей свободу в обмен на символический выкуп и…
Берет со стола бумагу. Подносит к неровному свету свечей. Далее цитирует.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
При условии, что она никогда больше не возьмет в руки оружия против англичан.
ПЬЕР КОШОН
И, тем не менее, отказ!
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Да, отказ! Неприятная ситуация. Крайне неприятная.
Несколько секунд оба смотрят друг на друга и молчат. Пьер Кошон отводит взгляд. Берет со стола кубок, подносит ко рту, но, не отпив вина, ставит на место.
ПЬЕР КОШОН
Женщина всегда пожертвует собой, если предоставить ей для этого подходящий случай. Это ее любимый способ доставить себе удовольствие. Что вы собираетесь с ней делать?
Герцог Бедфордский отвечает не сразу. Барабанит пальцами по столу, не решаясь сказать.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Орлеанскую Девственницу будут судить как ведьму и прислужницу дьявола.
Пьер Кошон осуждающе качает головой.
ПЬЕР КОШОН
Герцог Бедфордский, сын мой, но ведь это не так! И вы должны понимать, чем подобное обвинение грозит вашей пленнице.
Герцог Бедфордский снисходительно улыбается.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Ну что вы, Ваше преосвященство!
Герцог cнова начинает ходить от стола к камину.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Я её казнить не собираюсь!
Пьер Кошон приподнимает заинтересовано брови.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Но Жанну д’Арк необходимо ликвидировать как символ веры. Люди Карла до фанатизма верят в святость и непорочность Орлеанской Девственницы, и этот фанатизм приносит им победы в боях.
Подходит к Пьеру Кошону. Говорит тише, заговорщицки.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Нам необходимо доказать, что она добивалась своих побед вовсе не потому, что ей покровительствовали святые, а благодаря помощи иных сил.
Пьер Кошон иронично улыбается.
ПЬЕР КОШОН
Хотите сыграть на суеверности вилланов?
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Конечно! Если им доказать, что поддерживали ведьму, они начнут бояться за свои душонки.
Возобновляет ходьбу и бодрым голосом продолжает.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
А страх - это лучший союзник. Наш союзник!
Пьер Кошон подпирает голову кулаком и пару мгновений обдумывает услышанное. Прищурив глазом, кивает, молчаливо признавая план хорошим.
ПЬЕР КОШОН
А как же Карл?
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
А что Карл? Если удастся разуверить народ в том, что Жанна святая, то Карл Седьмой становится королем, которого привела на трон…
Герцог Бедфордский кивает Пьеру Кошону, предлагая продолжить мысль за него.
ПЬЕР КОШОН
…ведьма! Что означает, что и он нечист перед Богом и подрывает веру в него как в короля Франции!
Герцог Бедфордский утвердительно кивает. Подходит к окну полюбоваться на звезды. Епископ наблюдает за ним, выжидая новых подробностей. Позволив епископу переварить информацию, герцог, не повернув головы, продолжает.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Вы уже знаете, я был в Париже и провозгласил своего племянника Генриха Шестого королем Франции. Однако ранее в Реймсе Жанна преподнесла корону Карлу, и мой поступок становится незаконным.
ПЬЕР КОШОН
Понимаю, очернив Жанну, вы бросите тень на Карла. Для этого кто-то очень авторитетный должен доказать французскому народу что эта девица либо не в себе, либо водит дружбу с нечистым.
Пьер Кошон отрицательно качает головой.
ПЬЕР КОШОН
Но её репутация очень крепка!
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Парижский университет достаточно авторитетен в этом вопросе?
ПЬЕР КОШОН
Безусловно!
Герцог отходит от окна. Властно сжимает резную спинку своего кресла, стоящего напротив Пьера Кошона.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Я уже обратился в коллегию богословов Парижского университета с пожеланиями к подготовке обвинений. Университет будет одним из двух обвинителей на процессе.
ПЬЕР КОШОН
А будет ещё и второй?
Герцог утвердительно кивает.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Вторым обвинителем будете вы.
ПЬЕР КОШОН
Я? Но почему?
Герцог вздыхает, и с тяжестью в голосе, отвечает.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Эти богоборцы из Парижа оказались оголтелыми фанатиками.
Вспоминая об этом, герцог морщится, словно от зубной боли.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Они только и твердят о сожжении. Но мне нужна только очерненная репутация, но никак не убийство Жанны!
ПЬЕР КОШОН
В таком случае, зачем вам еще и второй обвинитель?!
Герцог Бедфордский садится напротив епископа, стараясь перейти на более дружеский тон.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Ваше преосвященство, не мне вам напоминать, что обвиненным в колдовстве адвокаты не полагаются. Поэтому необходим второй обвинитель, который будет руководить судебным процессом и ставить под сомнение каждый шаг палачей-богословов. Именно вы, епископ Бовэ, Пьер Кошон де Соммьевр, способны решить эту головоломку!
Герцог вздыхает. В его голосе появляются просительные нотки.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Я призываю вас вести суд Орлеанской Девственницы, разоблачить её как девушку заблудшую, обманутую, но желающую покаяться. И в приговоре сохранить ей жизнь.
Пьер Кошон достает кипарисовые четки и начинает перебирать их, чтобы скрыть волнение.
ПЬЕР КОШОН
Но я не понимаю, почему герцог Бедфордский вызывает именно меня среди ночи приглашая, присоединится к парижским палачам?!
Герцог Бедфордский замечает взволнованность собеседника и улыбается.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Вы епископ. Уважаемый богослов. И очень тактичный человек.
ПЬЕР КОШОН
И всё-таки!
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Хорошо, давайте будем откровенны. Вы же знаете кто родители Жанны?
Пьер Кошон хмурится и отводит взгляд. Он явно не ожидал такого вопроса.
ПЬЕР КОШОН
Обедневшие дворяне д’Арки.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Ваше преосвященство, перестаньте! Ведь вы служили секретарем и дипломатическим агентом при Изабелле Баварской. Я не поверю, что вы не знали, что Жанна незаконнорожденная дочь Изабеллы и герцога Орлеанского! И то, что её отдали этим идиотам д’Аркам, так только для того, чтобы сохранить девочке жизнь!
Пьер Кошон накручивает четки на указательный палец и, сдаваясь, кивает.
ПЬЕР КОШОН
Я никогда не был сплетником!
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Вы всегда были надежным человеком, как и ваш отец! Поэтому Изабелла Баварская и пожаловала вашему роду дворянские привилегии. Поэтому вы должны быть ей благодарны и уберечь её дочь от гибели.
ПЬЕР КОШОН
Но не от позора!
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Позора удалось избежать, если бы Жанна согласилась сложить оружие. И не ваша вина в том, что она настолько уперта.
Пьер Кошон раздумывая, берет со стола кубок. Разглядывает своё мутноё отражение в вине и, приняв решение, делает глоток.
ПЬЕР КОШОН
Я соглашусь, если вы дадите мне слово дворянина, что я не стану палачом этой девушке.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Ваше преосвященство, Жанна приходится родной сестрой Карлу Седьмому, теткой Генриху Шестому, сводной сестрой английской королеве, герцогу Орлеанскому, графу Дюнуа, герцог Бургундский приходится Жанне деверем и так далее.
Герцог поднимает свой кубок, поддерживая Пьера Кошона.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Особу, состоящую в близком родстве, по крайней мере, с половиной высшей знати Англии и Франции, к сожжению на костре не присуждают.
Соприкасаются кубками, скрепляя договоренности, и делают по глотку. Герцог тяжело вздыхает.
ГЕРЦОРГ БЕДФОРДСКИЙ
Вот только в Парижском университете этого не понимают.
ПЬЕР КОШОН
Скорее не хотят понять!
ИНТ. ЗАЛ СУДА РУАНА УТРО
Просторный зал для судебных заседаний. На почетных местах обвинителей сидит десяток почтенных мужей с суровыми лицами – БОГОСЛОВЫ ПАРИЖСКОГО УНИВЕРСИТЕТА.
На местах зрителей располагаются ДВОРЯНЕ, КРУПНЫЕ ТОРГОВЦЫ и прочая элита.
Посередине зала лавка осуждаемого, возле которой стоит ЖАННА, трогательная девушка лет двадцати, с длинными черными волосами и детским невинным лицом, одетая в мужскую рубаху и трико.
Неподалеку от неё стоят Пьер Кошон и ГЛАШАТАЙ со свитком.
ГЛАШАТАЙ
… ей ставится в вину притязания на беседы со святыми; ношение на груди корня мандрагоры; фальшивые пророчества; еретическое убеждение, что она должна подчиняться только богу, но не церкви …
Заскучав, Жанна переводит взгляд с Глашатая на большое окно, покрытое разноцветной мозаикой. Лучи утреннего солнца играют и переливаются, просачиваясь сквозь стекло. Слова глашатая затихают в её сознании, уступая место сердцебиению и напряженному гулу. Она закрывает глаза в благоговейном ожидании чуда. Но ничего не происходит, внутренний гул стихает и приходится возвращаться в окружающую реальность. Она снова слышит Глашатая.
ГЛАШАТАЙ
… ношение мужской одежды; ношение герба, неповиновения воле родителей.
Глашатай сворачивает свиток.
ПЬЕР КОШОН
Благодарю!
Начнем обвинение с ношения корня мандрагоры.
Ответь суду, дочь моя, ты знаешь, что это за растение и как его используют.
Жанна отвечает спокойно, внимательно подбирая слова.
ЖАННА
Говорят, что поблизости Домреми растет такое растение, и что оно приносит тому, кто его носит на груди богатство и могущество. Еще говорят, что мандрагора - колдовское растение.
ВЫКРИК ИЗ КОЛЛЕГИИ
Ведьма! Она всё знает!
ПЬЕР КОШОН
Прошу тишины!
ПЬЕР КОШОН
А ты носила это растение?
ЖАННА
Нет. Никогда.
ВЫКРИК ИЗ КОЛЛЕГИИ
Врешь, ведьма!
ПЬЕР КОШОН
Тихо! Обвинение желает услышать свидетеля по данному вопросу. Вызывается Люсьен-лучник, один из тех воинов, что пленили оную девицу.
На место свидетеля выходит ЛЮСЬЕН-ЛУЧНИК, молодой воин с простым, но смелым лицом.
ПЬЕР КОШОН
Отвечай перед лицом Господа нашего всемогущего, когда вы пленили девицу Жанну, что вы с ней сделали?
Люсьен-лучник бросает смущенный взгляд на Жанну и, потупив взгляд, отвечает.
ЛЮСЬЕН-ЛУЧНИК
Ваше преосвященство, мы тут же сорвали с неё всю одежду.
ПЬЕР КОШОН
Сын мой, поясните зачем?!
Люсьен-лучник снова бросает быстрый взгляд на Жанну, и пожимает плечами, извиняясь за неловкий момент.
ЛЮСЬЕН-ЛУЧНИК
У нас в отряде всегда споры велись, Жанна д’Арк – девица или нет. Многие считали, что это миловидный юноша в доспехах и нас всех просто водят за нос. Как-то не верилось, что девушка может войсками командовать. Мы хотели убедиться, увидеть своими глазами, а то слухов в народе много ходит.
ПЬЕР КОШОН
И что же вы обнаружили, когда лишили её одежды?
В зале повисает тишина.
ЛЮСЬЕН-ЛУЧНИК
Что она истинно девица. Простите нам грех наш, святые отцы.
По залу суда проносится гул голосов.
ПЬЕР КОШОН
Покайся и прощено тебе будет. Скажи когда вы её раздели, обнаружили ли вы у неё на шее или в одеждах корень мандрагоры?
Люсьен-лучник отрицательно качает головой.
ЛЮСЬЕН-ЛУЧНИК
При ней не было ничего такого, кроме креста на груди.
ПЬЕР КОШОН
Прошу вычеркнуть обвинение в ношении мандрагоры из двенадцати статей обвинения из-за отсутствия вины. Продолжим!
Meridian Hotel Sunny Beach