Так… Говорить с ним бесполезно, значит?

Да куда там… Меня не послушал, так тебе и соваться нечего.

Может,полицию вызвать? Или участкового, хотя бы.

Да? И чё мы ему скажем?

Да то и скажем, что закон Николай нарушает.

Какой ещё закон?

Ну есть, ведь, статья такая, вроде. Называется как-то… неуважение к мертвымчто ли… илинадругатьльство над телом умершего… Что-то такое…

Ты чего хоть несёшь-то, дурачок? Какое тут надругательство?

Да не такое, о каком ты подумала! Ты совсем уже, что ли?! А статья есть такая, говорю тебе!

Да хоть и есть – и что? Колька просто яму копает - да и всё. Чего он нарушает-то?

Ну-у… пока ничего. Но, ситуация нестандартная. Может, сообщить, всё таки, участковому-то.Мало ли чего.

И чего же это такое – мало ли чего?

Да не знаю я - чего! Лен, не сбивай меня! Надо же делать чего-то. Как-то что-то придумывать…

Вот и придумай.

Привет, Гриш.

Здравствуйте.

За крестом ездил, что ль?

Ага.

Сколь взяли?

А? Не знаю я… Предоплату пока дал, завтра утром ещё за оградой ехать…

Привет.

Привет, баб Оль.

И тебе не хворать.

Назавтра готовите, да, Тань? А я вот проведать зашла. Может, надо чего. Такое дело, надо всем вместе… Кто знает, кого Господь следующим к себе призовёт…

Отца Михаила видела сейчас, сказал, зайдет попозже…Тань, а чой-то там Колька у берёзы копает?

Ну, значит, надо ему, раз копает. Хрен там растёт, хрену захотел.

А-а, понятно. А то уж я подумала…

Ну так чё?

Чё?

Чё ты подумала-то?

А… Да так,вспомнила просто.Покойничек-то…

…царствие ему небесное,зашёл как-то к Тольке моему, не помню уж зачем. Ну, они, конечно…

…и чё-та разговор у них зашёлпро солдат наших, которые с войны ещё лежат не похоронены. А, дак на 9-е мая он приходил-то, куцый хвост! Памяти не стало совсем. Я тогда ещё в магазине…

Ну так че про солдат-то?

А… дак Палыч-то и сказал, что ему, мол,вообще все равно, где его закопают. Вон Кольке, говорит, скажу – как помру, дак пусть прямо за огородом у моей берёзки меня и захоронит – и всех делов.Насмешил нас тогда.

А я иду, смотрю– Колька там копает чё-то, яму что ль какую или ещё чего, не знаю. А потом вспомнилапроПалыча-то, что хотел Кольке наказать, чтоб там его похоронил, да и грешным делом…

…чуть было не подумала: неужто…

Вот и не думай, Оль, раз не подумала!

Да я и…

До всего ведь тебе дело есть! Чего тебе дома-то не сидится,а? Не успела уйти – опять ты уж тут!

Нуя ж не просто так, по делу ведь. Подсобить может чем…

Да не надо ничего! Без тебя, поди ж ты, нам и не управиться никак!

Да! А ты чё, Тань, на меня срываешься? Чё не так-то? Не надо - так не надо, ишь ты!

Да не хрен там Колька копает.

Да? А что?

А вот то и копает…

А… Так это что… Они в самом деле…

…отца у берёзы хоронить хочет?

Крест-то,Коль, давай вытащим, а то салон лаком пропахнет, потом долго…

Ну пойдём, вытащим.

Ты че, Коль… вообще надолго?

Нет.

А-а… А мы с Ленкой, наверно, до конца месяца останемся.

Угу.

А ты чё, как - не женился ещё?

Нет.

А чего так, надо бы…

Гриш, ты что, не знаешь с чего начать, что ли?

Чего начать?

Переговоры. Тебе же сообщили уже, чего я там копаю, да? И зачем.

Ну… сказали.

А тебя парламентёром послали.

Чего? Нет… Никто меня не посылал.Какой ещё палрар… тьфу! Крест просто вытащить надо, подсох чтоб. Вот и все…

Ладно. Значит, отговаривать не будешь?

Да нет, чё мне тебя отговаривать…

Поможешь завтра гроб вынести?

Ну-у, Коль, я… не знаю, это как…

Понятно, короче.

Ну ты, Коль, тоже… Нельзя же так вот всё всерьёз принимать. Палыч глупость сморозил, а ты – за чистую монету всё. Это и в законе есть - нельзя где попало закапывать людей… покойников. Да ещё и отца. Это ж ну совсем уж как-то…не…

…нетривиально.

Да, Гриша, вот тут ты прав! Да-а! Тривиального тут мало.

Ну чё, как? Чего Колька говорит?

Попросил помочь гроб вынести завтра.

И чего, Гриш? Поможешь?

Да подождите, тёть Тань, тут пока ещё… Непонятно, короче. Он чего-то странный какой-то. Как бы не пришлось психушку вызывать.

Ты что хоть такое говоришь-то…

Ну, приехали. Пять минут назад нормальный был – и вдруг странный стал? Ты сам-то в своём ли уме?

Да я-то в своём. Мы крест к забору поставили, идём, разговариваем спокойно, а он вдруг смеятся начал.

Чего? Просто так, что ли, взял – и засмеялся?

Ну-у… не совсем просто так. Но все равно смех… ну… не совсем обычный какой-то.

Это какой?

Да не нормальный, Лен, смех, вот какой! Чтоты как дура?! Сумасшедшие только так смеются.

Да? А ты много сумасшедших-то видел там, на этом складе своём?!

Лен - всё! Делайте что хотите! Меня не трогайте больше!

Ладно, отец Михаил скоро должен зайти. Сказать ему, должен он Кольку вразумить.

Вразумит ли…

Добрый вечер Вам.

А… Здравствуйте.

Я к Татьяне Васильевне, насчет отпевания назавтра обговорить. Дома ли она?

Дома, да. Все дома.

А Вы ей кем будете?

Зять я ей, Гриша… Григорий.Елены, дочери её, муж.

А…

Крест в городе брали?

В городе, а что?

Да видно, что на скору руку делан. В Кузьминках надо было брать, там за рублём не гонятся, как себе делают.

Николай там что ли?

Отец Михаил, здравствуйте! Что Вы там стоите, в дом-то не заходите?

Вечер добрый, Татьяна Васильевна. Да вот, вижу, Николай приехал. Подойду, узнаю, как он…

Да успеется ещё, потом подойдете.

А что ж потом-то, Татьяна Васильевна? Разве сейчас нельзя?

Совет Ваш нужен, отец Михаил, неприятность у нас тут такая - с Николаем неладное происходит.

А что с ним?

С ума сошёл Николай. Это он там могилу копает.

Какую могилу? Зачем?

Для отца. Похоронить его там хочет.

Господь с тобой, Григорий.Неуместны такиешутки сейчас, да ещё в присутствии вдовы скорбящей.

Да ведь не шутит он, отец Михаил, если б шутил… Алексей-то Павлович, царствие ему небесное, сами знаете, с придурью был, прости господи.Вот и велел Кольке, чтоб его там закопал, а не на кладбище. Обещание ещё с него взял.

Что? Да как же так можно-то…

Вот и мы ему говорили, что не дело это. Ну, обещал – так что ж? Бесполезно всё, и слышать не хочет. Как бы нам, отец Михаил, его вразумить…

А он не пьян, Николай-то?

Да вот и дело в чём - трезвый он. С пьяного-то, оно, понятно - какой спрос… Проспался бы, да одумался. А тут как быть?

А я предлагал психушку вызвать, пока не поздно. Ненормально это. Вон, разошелся - топором как машет. Скажешь ему что-нибудь не так, а он тебе меж глаз…

Гришка! Ты переставай давайэто… стращать-то! Колька хоть и упрямый, а характер добрый у него.

Да уж, с этим давай обождём пока, Григорий, все такиусопший в доме. Ни к чему суета эта лишняя, люди посторонние… нехорошо. Попробую поговорить с ним, а там поглядим.

Ну, здравствуй, Николай.

Ну, здравствуйте, отец Михаил. Странно даже, как это Вас раньше не позвали… бесов из меня изгонять.

А ты подожди пока юродствовать-то, Николай. Не звал меняникто, зашел я с матерью твоей отпевание покойного обговорить… Но, как я понимаю, обговаривать-то нечего - ты уже сам всё за всех решил. Закопаешь отца в сорняках, как пса цепного, который от старости сдох - вот и все ему почести последние.

Не в сорняках, а у берёзы, дедом моим посаженной, когда отец родился. Он сам такзахотел и с меня обещание взял - тут его закопать. Как же мне его последнюю просьбу - и не выполнить?

Правильно, обещания выполнять надо. Но и думать тоже надо, прежде чем их давать. Ты же, вроде, мать говорила, в больнице работаешь?

На скорой, медбратом.

Ну, тем более. Довелось, наверно, всяких больных повидать… Неужели не понимал, что отец-то твой не совсем в разуме – такое просить? Ну, с ним понятно, а ты себя зачем позоришь?

А в чем позор-то? Джордано Бруно тоже - сначала сожгли, а потом памятник ему поставили!Так что грош цена этим вашим рассуждениям - кто в разуме, а ктонет! Может, для вас всех он и былдурачком, а я отцу благодарен - он научил меня на мир по-другому смотреть, своими глазами, незамутненными.

Да смотреть-то ты смотри как хочешь, Николай, но живешь ты пока здесь, с нами, со всеми. А мы по-обычному смотрим. Ведь кладбище -это не просто место, где трупы закопаны – и всё. Это – память. И успокоение людям. Придёт человек на могилку, помянет усопшего, расскажет, о чем душа у него болит или же радостью какой поделится – и легче ему от этого становится.

А для этого необязательно на кладбище идти.Это просто традиция, которых полно в любой религии. Авера и религия – этовещи разные.Внутри человека главный храм, а все эти обряды, алтари, распятия и полумесяцы – это все сопутствующий антураж. Кто по-настоящему верует, тот и без этой…

…атриббутики к Богу придет.Вон, отшельники - им этого не надо.

Верно, можно от людей уйти. В лесу жить или в келье монастырской закрыться. Только жизнь такая, по сути, одному этому человеку и нужна больше… А много ли здравомыслия и добраприбавитв мир отречение такое? Не знаю.И если я в храме Господу молюсь, а не в скиту, так что ж ты думаешь – нет веры во мне?

Да не в Вашей вере дело. Просто все эти наставления Ваши вон для них…

…да для бабушек - божьих одуванчиков. Привыкли Вы, что они Вас слушают, и считаете, что все остальные тоже должны. А нового я от Вас навряд ли чего услышу, так что не тратьте время впустую.

Впустую или нет, а всё же ты меня послушай, Николай, раз уж начали мы разговор этот. Ты ведь тоже нового-то ничего не сказал, и знаю я, почему мнение про церковь у тебя такое. Зайдешь в иной храм Божий,а там прайс висит - сколько какое таинство стоит.И мне подобное видеть тяжело. И стыдно.

Стыдно? А когда Вы деньги на ремонт куполов у Воронова брали - не стыдно было? Знали, ведь, кто он. А он как – сначала исповедовался, а потом заплатил или наоборот?

Воронов сам бригаду рабочих привозил, увозил и с ними расплачивался, так что никаких денег я и в глаза не видел. А на исповедь у каждого право есть, как и на отпущение грехов.

Вот она, барыжья натура,гнилая. Явам ремонт в церкви сделал– так что? Может, пару грешков-то отпустите?Да? Чем не индульгенция?

Ну, ты хватил, тоже. Католики-то, эти вообще… Такие фантазеры были, такого навыдумывали… А мы не в Средневековье живем и сравнение это здесь ни к чему совсем.Слишком упрощенно все понимаешь.

Ага, куда уж проще. Если судей и прокуроровможно купить, так почему бы и место в раю себе между делом не забронировать? Он сейчас хорошо развернулся, молодец… В Ницце отдыхает. А у нас каждый пятый вызов – отравление водкой его паленой. Каждый десятый – жмур. И все об этом знают. А если он завтра снова придет? Опять исповедуете?

Конечно. Потому что лучше поверить лжецу, чем не поверить тому, кто правду говорит.А о том, насколько искренне и глубоко раскаянье его, не нам с тобой судить.

Ну вот и не судите. Ни отца, ни меня. Как вы там любите повторять все время: «Неисповедимы пути Господни»? Вот Вам, пожалуйста…

…один из путей Его. Да? Как? Или для Вас это совсем уж«неисповедимо»?

Да нет, с этим-то как раз все понятно. Обещание, говоришь, выполнить надо, а на самом деле… другое тут. Крик это души твоей, неспокойна она у тебя. Напоказ все делаешь, будто назло. Только, кроме дурости твоей, ничего другого в этом люди и не увидят.

А я и не жду другого.И объяснять ничего никому не собираюсь.

Ну так что ж… не объясняй. Только знай, что насмешка это над людьми и над тем, чтосвято для них. Глумление как над живыми, так и над мертвыми.И дело не в традиции, не в вере, и не в том даже -естьБог или нет… Это спор бессмысленный.Люди есть. Вот они, тут, рядом с тобой.И внихтоже веритьнадо, и принимать какие они есть.

Дождь сейчас будет – вот,что я принимаю как есть, и никакиеразговоры этого уже не изменят. Как и людей.

А я, Николай,служить не для того призван, чтобы людейменять.И«эту атриббутику»,как ты выразился, я на шею себе не за тем повесил, чтобыприхожан чертямипугать, да деньги с них брать…Я импомочь хочу, чтоб поняли, какможно жить по-человечески, даже если все вокруг по-зверинному рычат.И вот это служение для меня так же важно, как и служение Богу. А, может, и важнее…

А не будет дождя-то. Мимо пройдет.