«Её сиянье факелы затмило.

Она, подобно яркому бериллу

В ушах арапки, чересчур светла

Для мира безобразия и зла...

«О милая! О жизнь моя! О радость!

О чём она задумалась украдкой?

О быть бы на руке её перчаткой,

Перчаткой на руке»!

«О горе мне!

Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

«Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови её, хоть нет»...

«Тебя ждёт неминуемая смерть,

Когда тебя найдут мои родные».

«Твой взгляд опасней двадцати кинжалов!

Предпочитаю смерть от их ударов,

Чем долгий век без нежности

Твоей».

«Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.

Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться... Мне страшно, как мы скоро сговорились.

Всё слишком сгоряча и впопыхах,

Как блеск зарниц, который потухает,

Едва сказать успеешь «блеск зарниц».

«Джульетта, милая, скажи,

Когда и где венчанье?

Я всё добро сложу к твоим ногам

И за тобой последую повсюду».

Это же мои слова, Ромочка.

Какая разница, Джулия – твои, мои.

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Ну что твоя маменька?

Грозится, что убьёт и тебя, и твоего папеньку.

Это у неё вряд ли получится. Времена скорых расправ закончились. В воздухе пахнет весной, чувствуешь?

А утренний вихрь?

Пустое.

Я видела страшный сон. Будто я бегу на репетицию, оглядываюсь – человек в кожаном плаще. Я прибавляю шаг, он – тоже. Оборачиваюсь – а это Кипарисов, бледный, как смерть, и с маминым маузером. Бежит и кричит: ваше время вышло! Ваше время вышло!

Это потому, что ты всё время опаздываешь... Впрочем, сегодня ночью я тоже читал о смерти и времени, вернее... Погоди минутку, я сейчас.

Рома...

Я – мигом.

Рома!!!

Что случилось, любимая?

Ничего... ничего...

Послушай.

«Бедный друг, истомил тебя путь,

Тёмен взор, и венок твой измят.

Ты войди же ко мне отдохнуть.

Потускнел, догорая, закат.

Где была и откуда идёшь,

Бедный друг, не спрошу я, любя:

Только имя моё назовёшь –

Молча к сердцу прижму я тебя.

Смерть и Время царят на Земле, –

Ты владыками их не зови;

Всё, кружась, исчезает во мгле,

Неподвижно лишь солнце Любви».

Ты такой умный, такой начитанный, а я почти ничегошеньки не читала, сидела на подоконнике и с куклами разговаривала...

У тебя ещё всё впереди.

Я тебе не пара, Ромочка! У тебя талант, а у меня – ничего! Ничего! Только ноги красивые.

Что-что?

Пре-красно! Это кто же вам сказал, барышня, что у вас ноги красивые?

Ну как... все говорят...

Я бы попросил вас не увиливать от ответа. Кто – конкретно?

Меркуцио... И этот... второй...

Бенволио?

Да.

Какой удар в спину, а? Ну что ж – придётся их убить. Обоих. Завтра же, на репетиции. И с корнем – с корнем! – вырвать их языки. Нет! Сначала языки вырвать – с корнем, а потом уже убить. Завтра же!

Я ни в чём... я не виновата...

Помилуйте, барышня, кто же вас винит? А кто вам первый сказал про ноги? Меркуцио или Бенволио?

Меркуцио... Нет... Бенволио...

Я так и знал! Каков подлец, а? Ещё смеет называть меня своим приятелем! Ну он за это до-орого заплатит! А вы, барышня, вы... Продолжайте, так сказать, демонстрировать!..

А ты... а мы... опять на «вы», да? Мы же... уже...

муж и жена... полчаса...

Бог ты мой! За что мне такое счастье?

Ромочка...

Я хочу, чтобы весь свет говорил, какие у тебя красивые ноги! Какие у тебя лебединые руки! Какие у тебя ангельские глаза! Какой у тебя чистый и светлый голос! Какая у тебя бесхитростная душа! Прости меня, любимая, прости!

Опять разыграл меня, да?

Прости меня!

«Когда ты мне такое говоришь,

Ты мне топор вручаешь на подносе,

Чтоб мне с улыбкой голову срубить!»

Это же мои слова, Джулинька!

Какая разница – твои, мои! Я же просила тебя – больше меня не разыгрывать. Просила? Просила?

А я больше не буду.

«О куст цветов с таящейся змеёй!

Исчадье ада с ангельским лицом!

Поддельный голубь! Волк в овечьей шкуре!

«Прости! В мужчинах нет ни в ком

Ни совести, ни чести. Всё притворство,

Пустое обольщенье и обман.

Позор Ромео твоему! Позор! Позор! Позор»!

«Опомнись!

Ромео для позора не рождён,

Позор стыдится лба его коснуться.

Низость,

Что я осмелилась его бранить».

«Тебе ль хвалить насмешника пустого»?

«Супруга ль осуждать мне?

Бедный муж

Где доброе услышит слово,

Когда его не скажет и жена

На... первом часе брака»?

Я люблю тебя.

Рома... а ты правду сказал? Или только так – по роли?

Правду, любимая, правду!.. Что сказал?

Про венчанье?

Дай знать, когда и где.

Завтра. В Знаменской церкви. В два часа пополудни. С отцом Михаилом я договорилась. Моя бабушка очень любила отца Михаила и называла его Божьим человеком.

Ты прости меня, Джулия... за этот «СГАС», за эту квитанцию за два рубля, за толстую тётку с сальными волосами и папиросой в зубах... Я никогда не женился раньше и не знал, что это так безобразно делается. Значит, завтра?

В два часа пополудни?

В Знаменской церкви.

Я приготовил тебе свадебный подарок.

Разве это кольцо – не свадебный подарок?

Я приготовил еще один. Я написал для тебя песню... Что случилось?

А я... я не приготовила для тебя... никакого подарка...

Джулинька, ты мой самый лучший подарок! И вот ещё о чём хотел бы предупредить вас, моя юная супруга: равенство в нашей семье отменяется раз и навсегда. Прекрасную обязанность дарить подарки – я возлагаю на себя.

Какой хитрый! А что я возложу на себя?

Да что заблагорассудится! Меня, например? Xотите?.. Присаживайсь, моя нежно любимая жена.

Да что они сделали с этим инструментом!.. Нет, революционные песни не для роялей. Я знаю, где я спою вам свою песню. За мной.

Сегодня понедельник. В ресторане никого не должно быть, а рояль у нас великолепный.

Ардалион, голубчик, папенька не приходил?

С утра-с пожаловали.

А что так?

Комиссия комиссаров-с.

Каких комиссаров?

Не могу знать.

О нас – ни слова.