Бескрайняя каменистая пустыня – от горизонта до горизонта. Растрескавшаяся под палящим солнцем почва, скудная, чахлая растительность и тишина, нарушаемая лишь редким, отрывистым шорохом греющихся на камнях ящериц.

По пустыне идёт человек. Это мужчина лет тридцати, он идёт неторопливым, размеренным шагом, слегка ссутулившись. Его лицо под прядями свалявшихся серых волос покрыто плотным слоем пыли, одежда порвана, за плечами болтается дорожная сумка – впечатление должно быть такое, будто идёт он уже не первую неделю, а может, и не первый год.

Бросив взгляд вперёд, человек видит, что вдалеке его путь преграждает высокая каменная стена, бесконечная, как сама пустыня. Он продолжает идти, и спустя какое-то время подходит к стене вплотную. Человек ощупывает её руками, пытается зацепиться пальцами за округлые, плотно уложенные камни, чтобы забраться наверх, но очень скоро понимает, что это невозможно. Тогда он отходит назад и ещё раз внимательно осматривает стену в обоих направлениях, словно пытаясь найти в ней брешь или проём, затем предпринимает ещё одну решительную попытку вскарабкаться на стену, срывается и в отчаянии бьёт по ней кулаком. Минуту подумав, человек поворачивает направо, снова закидывает на плечо сумку и продолжает свой путь теперь уже вдоль стены.

День сменятся ночью и вновь наступает рассвет, человек движется вперёд, на редких привалах питаясь черепаховыми яйцами, поджаренными на костре из веток редкого кустарника, всякий раз отпивая из походной фляги строго отмеренное количество воды. Стена по его левую руку всё не кончается и остаётся такой же глухой и неприступной.

В один из дней человек замечает сидящую далеко впереди у самой стены фигуру. Подойдя поближе, он видит, что это женщина. Она сидит, прислонившись к стене спиной, почти без сознания. Её подёрнутые пеленой глаза неподвижны, растрескавшиеся от обезвоживания губы едва заметно вздрагивают. Лохмотья одежды и слой пыли на лице и волосах свидетельствуют о долгом пройденном ею пути. Человек пытается привести её в чувство, даёт ей глоток воды из своей фляги, и женщина постепенно оживает. Он наскоро готовит ужин, бережно уложив её неподалёку от костра и укрыв от вечернего ветра своими лохмотьями. Всю ночь он проводит возле неё без сна, прислушиваясь к её дыханию.

Утром женщина уже может твёрдо стоять на ногах, и человек берёт её с собой. Прежде чем отправиться в путь, он берёт из потухшего костра кусок угля, рисует на стене большую стрелу, указывающую в том направлении, откуда он пришёл, и над стрелой крупными буквами пишет: «ТАМ НИЧЕГО НЕТ».

И вновь бесконечная дорога, смена дня и ночи, неизменность стены слева от идущих и пустыни вокруг. Вечерами на привалах мужчина и женщина любуются закатами, когда случается дождь, они роют в земле небольшие ямки и выкладывают их дно шкурками ящериц, чтобы собрать побольше воды, и каждое утро они собирают свои скромные пожитки и продолжают идти.

На одном из привалов человек вдруг замечает, что солнце, всегда садившееся впереди по ходу их движения, теперь скрывается за стеной. Его осеняет смутная догадка, он хватает ветку и принимается чертить на земле Солнце и вращающуюся вокруг него Землю, но, увидев направляющуюся в его сторону женщину, моментально стирает рисунок движением ноги. Начиная с этого дня на каждом вечернем привале он уже не любуется закатом, а внимательно его наблюдает и нередко, улучив момент, когда женщина его не видит, повторяет на земле всё тот же рисунок. Постепенно догадка перерастает в уверенность – угол захода Солнца постепенно меняется, пока однажды оно не заходит с прямо противоположной стороны. Человек ничего не говорит женщине о своем открытии, хотя она замечает перемену в его поведении. Они продолжают идти вдоль стены, пока однажды не возвращаются на то место, где человек нарисовал на ней стрелу. Стоя перед стеной, они словно перечитывают надпись, не веря своим глазам, затем человек поднимает с земли кусок угля и дорисовывает стрелу в обратную сторону – теперь она указывает в обоих направлениях. ЗТМ.

То же место возле стены, только теперь оно выглядит вполне обжитым – мы видим нечто вроде шалаша из веток, перед ним – сложенный из камней очаг. Сидящий рядом с ним на корточках человек пытается раздуть огонь. Из шалаша появляется женщина, она держит в руках грубо вылепленную из глины миску, а следом за ней вприпрыжку бежит мальчик лет десяти. Обогнав женщину, он устремляется к костру и начинает помогать человеку подкидывать в него ветки. Затем женщина приносит из вырытого неподалёку колодца воду, они втроём готовят нечто вроде супа из ящериц и листьев, садятся есть. Окончив трапезу, человек встаёт, подходит к стене, становится к ней вплотную спиной и зовёт к себе женщину и сына. Те подходят, причём мальчик прихватывает с собой уголёк из костра.

Человек помогает женщине взобраться к себе на плечи. Когда она прочно становится на них ногами, они вдвоём поднимают мальчика на самый верх. Там, встав на цыпочки на плечах матери, мальчик вытягивает руку с кусочком угля и делает на стене у себя над головой, совсем недалеко от верхнего края стены отметку, причём мы видим на этом месте множество таких же отметок, одна выше другой, и эта, новая, оказывается выше предыдущих. Следует ряд похожих кадров – рука мальчика, сжимающая кусок угля, тянется вверх и делает новую отметку – всё выше и выше, всё ближе и ближе к краю стены. И вот в очередной раз мальчик дотягивается пальцами до края и сразу от неожиданности отдёргивает руку. В растерянности он опускает глаза и встречается взглядом с родителями. Какое-то время они молча смотрят друг на друга, затем мальчик слегка подпрыгивает, цепляется руками, подтягивается и исчезает за стеной.

Мужчина помогает женщине спрыгнуть вниз, они не спеша идут обратно к костру и устало опускаются возле него на землю.