Человек и Неизвестное - эта тема волнует людей с тех самых пор, как они начинали мыслить. Куда бы ни шел человек по долгому и мучительному пути прогресса, он ждал встречи с Неизвестным. И оно встречало его на каждом шагу. Сегодня наша Земля - планета без белых пятен, и человек устремляется в просторы космоса, где Неизвестное ждет его среди звезд. Кто ответит, как будет выглядеть оно на этот раз? Наука? Но ее ответы основаны на фактах, на уже известных закономерностях, на логике. Ответить человеку может только искусство, только научная фантастика. И не случайно в наше время, время самых неожиданных открытий науки, фантастика захватывает все новые и новые тысячи читателей. Не случайно космонавты Егоров и Феоктистов в числе своих любимых писателей называют братьев Стругацких, Рэя Бредбери, Станислава Лема - людей, открывших космос силой своей мысли, воображения, таланта. Не случайно приехавший в Москву Лем был почетным гостем не только писателей, но и космонавтов, физиков - всех, кто знает «вкус» космоса.
...Застать Станислава Лема было нелегко: утром - редакции, днем - радио, Дубна, Обнинск, вечером - телевидение, встречи с космонавтами, поздней ночью - у астронома Шкловского, того самого, перед гипотезами которого пасуют профессиональные фантасты... Правда, были и недолгие паузы: на обед, на сон, чтобы выкурить сигарету. В одну из таких пауз и был принят Лемом корреспондент «Советского экрана».
В тот день, когда состоялась эта встреча, киностудия «Мосфильм» заключила со Станиславом Лемом договор на экранизацию его романа «Солярис», и, естественно, разговор касался в основном тем кинематографических.
- Поверьте, я очень сопротивлялся новому союзу с кино, но, когда мне сказали, что «Солярис» хочет снимать Андрей Тарковский, я задумался. И решил рискнуть... «Пусть будет еще один эксперимент»,- подумал я.
- Как вы представляете себе экранизацию своего романа? Лем вздыхает.
- Я надеялся, что это представляет себе режиссер, а Тарковский мал, что это представляю я... Пока ясно лишь одно: фильм будет чар белым. Мы оба убежденные противники цвета в кино. Что же касается остального, то, я надеюсь, мы и тут найдем общий язык, тем более, многое понятно уже и сейчас, за исключением нескольких белых пятен. В частности, как показать мыслящий океан? Или финал? В романе океан статичен, решение героя остаться на планете никак не проявляется внешне. Здесь нельзя сочинить нечто вроде монолога Гамлета, нужно найти драматургический эквивалент... Главное - сохранить проблематику романа, чтобы экзотические мелочи не отвлекали внимание зрителя. Если мы будем показывать людей в необыкновенных костюмах, среди невероятных животных и невообразимых архитектурных конструкций - вместо того, чтобы создавать философский образ будущего,- мы не достигнем успеха. Меня интересует существо этого будущего, а не его экзотика.
- Вы говорите о проблематике романа. Хотелось бы услышать первых рук», как вы сами понимаете ее, что бы вам хотелось увидеть на экране, когда фильм будет окончен?
- «Солярис» можно понимать по-разному, и точка зрения зависит от читателя. Я могу представить вам две из них, и каждая будет справедлива. Вот одна: стратегия человеческих решений при встрече с Неизвестным... Как ведет себя человек в обстоятельствах, где его житейский опыт на первый взгляд не может подсказать ему решения?.. С этой точки зрения «Солярис» можно рассматривать как своего рода умственный эксперимент, поставленный, чтобы еще раз исследовать человеческий разум, волю, способность к борьбе... Но можно понимать роман и иначе: как человек не может избавиться от своего прошлого, постоянно возвращается к нему, чтобы повторить его снова, лучше... Наивно думать, что само вторжение человека в космос делает его ангелом. Человек несет с собой весь балласт своей биографии, прошлого всего человечества. И Неизвестное, ожидающее его в космосе, часто кроется в нем самом... Наверное, этим не ограничивается проблематика романа. И я не буду возражать, если Тарковского заинтересует лишь одна из проблем. Лишь бы выиграл фильм...
- Недавно на страницах нашего журнала было опубликовано письмо читателей, прямо-таки требующих экранизировать произведения научной фантастики. И спрос на этот жанр в кино очень велик. Вам приходилось видеть много фильмов такого рода. Что вы думаете о фантастике в кино?
- До последнего времени у меня были серьезные предрассудки в этой области. Они связаны с неудачной экранизацией моего первого романа, сделанной в ГДР. У вас тоже шел этот фильм - «Безмолвная звезда» - скучная, плохая картина, ничего общего не имеющая с романом «Астронавты». Мне не приходилось еще видеть интересных и умных фантастических картин. Американцы делают в год несколько десятков фильмов по самым халтурным сценариям. Между тем у них есть отличная литература, но голливудские режиссеры старательно избегают произведений, в которых есть хоть тень мысли, философии, проблемы. Недавно я узнал, что в Голливуде собираются экранизировать «Марсианские хроники» Бредбери (они только что переведены на русский язык). Хотят снять их в цвете, на широком экране, со стереофоническим звуком. Но я очень боюсь, что роман будет испоганен. И для этого есть все основания: несколько лет назад я видел «Запрещенную планету». Это на уровне бреда. И ниже всякой критики, ибо заведомо сделано по принципу: упаси господи, чтобы зритель хотя бы на минуту задумался... Такое же положение в других странах, например, в Японии, где делается много «фантастических» фильмов. Правда, в последнее время ситуация, кажется, начинает меняться: Трюффо давно уже собирается снимать «451° по Фаренгейту» Бредбери, Антониони готовится к съемкам научно-фантастического фильма , я не говорю уже о Тарковском. Хочется верить, что это не просто случайность, что ведущие мастера мирового кино поняли наконец смысл и значение научной фантастики... Ибо здесь надо идти на риск, так как зрительский спрос на такие фильмы действительно велик...
В Польше пока мало снимают фантастику. Во-первых, производственная база у нас не столь могуча, как у вас. Во-вторых, польские режиссеры не склонны проявлять интерес к фантастике. Исключение, пожалуй, только Войцех Хас (вы видели его фильмы «Как быть любимой» и «Рукопись, найденная в Сарагоссе»). Мне кажется, после этой картины он стал лучше относиться к научной фантастике. Мы разговаривали с ним об экранизации моих «Звездных дневников», но пока никаких конкретных результатов еще нет. Во всяком случае, не вижу в ближайшее время перспектив. Но буду рад, если ошибусь...
Станислав Лем вернулся в Краков. Быть может, он заканчивает книгу воспоминаний. Быть может, медленно и трудно пишет философский труд «Литература и кибернетика»…
«Советский экран» № 1, 1966 год