Могучая тишина бесконечного мёртвого космоса. Перемигиваются далёкие звёзды. Медленно плывут разной величины каменные куски, ледяные глыбы. Изредка взрезают черноту кометы. Длительный период беззвучия.

Гулко и глухо сталкиваются два астероида, и снова молчаливая пауза.

Шипит испаряющийся космический айсберг, подплывая к слепящему сегменту одного из солнц. Солнце увеличивается в размерах, постепенно закрывая весь экран. Шипение испаряющейся жидкости становится громче и громче.

Становится слышно, как где-то в чреве планеты гудит магма. Гудение быстро усиливается, переходит в явственное стремительно нарастающее кипение.

Взрыв!!! Сразу же возникает целая стена грома и грохота. Царство безумного бушующего огня. Летящие во все стороны раскалённые брызги, каменные ядра.

Кипящий океан яростно глотает рвущееся из глубин вязкое пламя, обращая его в дымные пузыри.

Под дождём из пепла в облаках дыма свистят и воют столбы бешеного пара. Разнокалиберные фонтаны кипятка беснуются среди энергично булькающих серных луж.

Небо наглухо укутано толстым чёрно-серым одеялом, расшиваемым частыми алыми всполохами, сопровождаемыми резкими громовыми раскатами.

Пышущие жаром мощные потоки лавы ползут по склонам, вкусно похожие на густое переваренное повидло. Потоки трещат, пересекаются, наползают друг на друга, объединяются.

Постепенно движение потоков замедляется, а гул недр соразмерно стихает.

Лава густеет, собирается в складки, твердеет, медленно покрываясь сизой корочкой. Время от времени эта корочка лопается пузырями, то и дело рвётся сеточкой кровавых трещин.

Понемногу такие трещины становятся всё тоньше и тоньше, сеточка всё реже и реже. Корка остывающей лавы всё больше теряет подвижность. И, наконец, успокаивается совершенно, превращается в камень. Всё вокруг затихает.

В тучах, покрывающих небо, появляется голубой просвет. После некоторой паузы небо достаточно быстро очищается от туч полностью.

Сквозь поблёскивающую на солнце голую скалу пробивается живой бледный росток и тянется к свету.

Неподалёку - ещё один росток, зеленеющий.

Целый изумрудный пучок.

Ещё один.

Открывается вид на склон горы, испещрённый клочками травы.

Поле яркой, напоенной солнцем зелени волнуется на ветру.

Мягко шелестит листьями выдавшийся в поле клин молодых берёз.

За берёзами возникает раскачивающий макушками сомкнувших ряды высоких деревьев хвойный лес. Воздух ласково шуршит по иголкам.

Ивы распустили свои пышные кроны на берегу негромко журчащего ручья.

В прозрачнейшей воде беззвучно мельтешат коричневатые спинки маленьких рыбёшек.

Мирно шуршит, переливаясь, густое луговое разнотравье. Со всех сторон слышны стрекочущие без устали кузнечики.

Серьёзно гудит степенно пролетающий шмель.

Упорная пчела возится в цветке.

Скользят по зеркальной глади шустрые водомерки.

Из прибрежных камышей лягушка оглашает округу руладой.

Скрытный уж мелькает в траве.

Стрижи режут воздух с победной песней.

Роскошный лис обозревает с пригорка окрестности.

Греется на камне бурая ящерка. Где-то вверху даёт пробную ноту, а затем пускает длинную трель невидимый жаворонок.

Вспарывает песню рёвом двигателей реактивный лайнер. Ящерка, как крошечная молния, моментально исчезает.

Самолёт делит синеву белым следом и уносит шум за горизонт, оставляя небо одиноко парящему хищнику.

Вновь заливается невидимка-жаворонок.

Жужжат мухи над коровьей лепёшкой.

С близкой лесной опушки доносится треск веток под кем-то огромным.

Лось, покачивая великолепными рогами, ломится сквозь кустарник.

Хрюкает мимо кабанье семейство.

Пыхтит, морща носик, всклокоченный ёж.

Филин насупил брови и недовольно крутит головой.

Белка лущит шишку.

Подбирается, скребя коготками по шершавому стволу, вторая белка. Игриво бросается на первую.

Шишка падает на приткнувшийся к дереву муравейник. Отряд беспокойных муравьёв тут же обследует "подарок".

Миллионы их собратьев снуют по муравейнику, тащат вверх по нему иголки, малюсенькие веточки, мёртвую гусеницу…, сбегают вниз порожние и по отходящей от кучи довольно широкой тропке направляются в сторону луга.

Две бабочки порхают над ромашкой. Поднимаются выше. Спускаются ниже. Потом смещаются в сторону показывающейся полевой дороги.

На краю полевой дороги возится неутомимая мышка. Вдруг, испуганно пискнув, мышка исчезает.

По дороге проезжает велосипед. Видна только нижняя его часть. Слышен позванивающий на неровностях звонок. Цепь журчит по звёздочке.

Дорога на некоторое время пустеет. Лишь звуки окружающей природы.

Затем слышится негромкий разговор взрослого мужчины с ребёнком. На дороге появляются ноги. Две пары. Одни, большие, в здоровенных пыльных сапогах, шагают широко, спокойно, уверенно. Рядом семенят совсем маленькие ножки, обутые в розовые сапожки с нарисованным белым грибком.

Рядом с этими сапожками плывёт крохотная корзинка, где на травяной подстилке важно лежат два тугих боровика.

Большие ноги тоже несут корзину. Но у них корзина огромная, закрытая фанерной крышкой. Кое-где между прутьев застряли сосновые иголки, трава.

Грохоча навесными орудиями, поднимая тучу пыли, ноги обгоняют тракторные колёса.

Большие ноги и маленькие ножки топчутся на обочине асфальтовой дороги. Спустя некоторое время, раздаётся чиркающий звук, на землю падает обгорелая спичка.

Проходит ещё некоторое время, рядом с ногами со вздохом останавливаются автобусные колёса. Слышно, как скрипит открывающаяся дверь.

Маленькие ножки взмывают вверх. Следом большие ноги заходят в автобус.

На обочину падает окурок. Почти тут же, сбитый потоком воздуха от промчавшейся машины, он скатывается в траву.

Чёрный блестящий жук успевает остановиться, пошевелить усами и обежать пышущий смертью ядовитый кончик.

А травинка, в которую он упёрся, никуда убежать не может и погибает под звуки один за другим мчащихся мимо автомобилей.

Автомобили шумно проносятся через небольшие паузы то в одну, то в другую сторону.

Сверху дорога представляет собой чёрную широкую ленту, разделившую тучное золотое поле на две половины. Конец ленты скрывается за горизонтом, куда автомобили уносят своё громыхание.

Спускаемся вниз и как бы превращаемся в один из автомобилей, погружаясь в его рокот и бренчание. Мчимся по шоссе. Сначала в одиночестве.

Потом спереди появляется автомобиль. Постепенно догоняем его, присоединяясь к его звукам. За ним виднеются и другие автомобили.

Автомобили возникают справа и слева. Со всех сторон нестройное размытое звучание несущихся машин.

Внезапно как из-под земли впереди вырастает город, и мы с разгона утыкаемся в его всеобщий гул.

Городской гам. Отбойные молотки, хлопающие двери, гудки локомотивов, паровые молоты и подъёмные краны строек, голоса из телевизоров, музыка из окон и уличных динамиков… на фоне соответствующих городских пейзажей.

По проезжей части двигается рокочущими колоннами проворная бесконечная река автомобилей.

На мгновение отдельные автомобили выделяются из слитной массы. Настырно урчит микролитражка. Сердито ворчит такси. Злобно рычит спортивное купе. Грозно ревёт самосвал. Надсадно воет троллейбус. Они стараются погромче исполнить своё краткое соло и снова присоединяются к общему автоансамблю, заглушающему все-все остальные звуки.

Вдруг на проспект быстро наваливается сумрак, который разрывает белая вспышка, сопровождаемая крепким ударом грома, и падает ливень.

Дождь мегатоннами воды барабанит по подоконникам, деревьям и зонтам, падает с крыш, бежит вдоль бордюров и бурлит в водостоках. Какое-то время он соперничает с какофонией автомобилей, даже приглушает её, но очень скоро выдыхается и стихает.

Вновь звучит лишь всеохватывающая автомобильная симфония.

Дрогнув сияющим изящным иностранным капотом, фыркнув, заводится двигатель. Другой, строгих линий, автомобиль, чихнув, глохнет. Ржавая выхлопная труба третьего, тоже заводящегося, трясётся и выплёвывает клуб дыма и брызги конденсата.

Визжат шины автомобиля, срывающегося с места. Шуршат покрышки едущего спокойно. Скребут о бордюр паркующегося.

Хлопает упавший борт грузовика. Стучит закрываемая дверца легковушки. Стонут чьи-то тормоза. Шипит воздух, открывающий двери автобуса.

Приёмники в кабинах надрываются, извергая из транспортного потока различные мелодии. Доносится классика, джаз, рок, поп, рэп...

Толпа пешеходов всех возрастов, наций, рас и сексуальных ориентаций спешит, не обращая внимания на окружающее нагромождение сумбурных звуков.

Разного размера и качества, двигающиеся в одиночку, парами и целыми группами, с разной скоростью и настроением, сапоги, кеды, толстенные платформы, ажурные босоножки, детские ботиночки, шпильки, разбитые боты, кроссовки, пожилые полуботинки с подкованными каблуками, модные туфли, тапочки шлёпают, стучат, шаркают, цокают…

Под беспрерывным потоком ног мешаются скомканные бумажки, пластиковые стаканчики, окурки, пробки, фантики и прочий мусор.

Рык проезжей части и топот тротуара перемешиваются в общий шум улицы, заключающей в себе кошку, что собралась в комок у водосточной трубы и внимательно следит за пробегающей мимо собакой; мальчишку, поджавшего ноги и качающегося, уцепившись руками за парапет; старушку, отчаянно пытающуюся выбрать момент, чтобы переправиться через дорогу на другую сторону.

Сверху видно, как поток пешеходов раскалывается, воссоединяется, пересекается с другими потоками, постепенно мелеет, сворачивая в боковую улицу. Потом в маленькую улочку, переулок, аллею парка. Стихает, становясь далёким, шум. Люди перестают быть толпой, каждого теперь хорошо видно.

Чирикают воробьи. Тявкает щенок. Голубь кружится перед голубкой в любовном вальсе. Поскрипывает колесо детской коляски. Стучат доминошники.

Катится, подпрыгивая и постукивая на ямках и камнях, детский, привязанный к верёвочке, автомобильчик. Въезжает в гулкую подворотню. Сворачивает за угол.

Детский автомобильчик катится, постепенно теряясь между ногами пешеходов, вновь всё прибывающих в числе.

Вместе с пешеходами выходим обратно на очень людную шумливую улицу.

В окружающей толпе взгляд по очереди выхватывает сильного парня, окликающего кого-то; двух оживлённо болтающих бабушек; бледноватого юношу, на ходу подёргивающегося в такт пробивающейся сквозь наушники мелодии; задорно смеющуюся девушку; человека в солидных очках, сосредоточенно разговаривающего по мобильному телефону; группку женщин, обсуждающих витрину; даму, что бранится через крышу с водителем автомобиля.

Сверху люди выглядят пёстрой рекой. Её струи застаиваются на остановке и у светофора, а затем, ускоряясь, питают живую кашу рынка, впадают в двери магазина, гостиницы, делового центра, вокзала, ныряют в метро.

Вываливающаяся из метро быстро текущая людская масса распадается на три потока.

Каждый из потоков виден со всё более высокой точки: первый немедленно заворачивает к театру. Второй чуть дальше выводит на митингующую площадь. Третий впивается в стадион.

Переполненный возбуждённый стадион неукротимо клокочет.

Взрыв зрительского безудержного хохота.

Под крики лозунгов выгнулись агрессивно транспаранты, бьются на ветру флаги.

Одна из команд решительно прорывается к воротам соперника.

Главный герой с напряжением всех своих сил произносит напористый кульминационный монолог.

Злая зажигательная речь митингующего оратора, призывно куда-то указывающего.

Болельщики пустили "волну".

Недовольным тесно становится на площади, и зарождается демонстрация.

Внезапно всё покрывает тревожный звук сирены скорой помощи. И, когда она удаляется, в воздухе повисает безмолвие.

Артист взял бесконечно длинную, главную, звенящую, паузу.

Замерли друг против друга демонстранты и полиция.

Замолк огромный стадион. Пенальти. Двое, разделённые мячом, в штрафной площади.

Свисток судьи. Разбег. Удар. Гол!

Стадион взвивается в диком восторге.

Полуголые ФАНАТЫ прыгают от необузданной радости.

ТЕАТРАЛКА в вечернем платье заходится в истерике.

В зале буря аплодисментов.

Демонстранты сцепились с силами правопорядка. Летят бутылки, камни, мелькают дубинки. Водяные струи бьют по толпе. Ползёт дымный газ.

В густеющих клубах видна спецгруппа, штурмующая захваченный террористами дом. Трещат автоматные очереди сквозь плотную дымовую завесу.

Дым рвётся на куски и в прорехи видно, что идёт война. Грохочущий огонь. Рвутся гранаты, мины, снаряды. Бухают орудия. Танки оглушают двигателями. Залпы ракетных установок. Уходят с аэродрома штурмовики. Ракеты и бомбы с воем кромсают вспоротую окопами землю. Поднимают шумные столбы воды из рек и морей. Рушат города. Интенсивность огня и громкость звучания нарастают до тех пор, пока на горизонте не вспухает молчаливым призраком ядерный гриб.

Он даже красив. Но почти тут же ярчайшая вспышка выжигает глаза и мгновенно экран сплошь становится совершенно черным. Затем, с маленькой задержкой сквозь не нарушаемую звуками черноту прорывается чрезвычайно резкое, наиоглушительнейшее, совершенно неприемлемое человеческим ухом нагромождение грома, грохота, свиста, визга, крика, воплей, треска, рёва и ещё чёрт знает чего! Такая, что заставляет зажать уши ладонями.

Свистопляска продолжается не очень долго и резко обрывается тишиной. Абсолютной. Возникает крайне длинная пауза. Нет ничего, кроме тьмы и тишины.

Потом, по-прежнему без единого звука, чёрная поверхность начинает малозаметно оживать. На ней появляется одинокий небольшой бугорок. Он медленно увеличивается. На его вершинке показывается тоненькая, коротенькая, неровная полоска цвета.