Молодой длинноволосый ХУДОЖНИК с огромной папкой в руках останавливается на углу улицы у пыльной витрины магазина и смотрит на птиц.

Птицы, похожие на чучела, сидят в клетках и на художника не смотрят, кроме одной – вдруг взмахнувшей изумрудным пером на хвосте.

Художник улыбается птице.

Внезапно за его спиной с хриплым воем проносится серо-коричневое бронированное чудище – джип, и художник, как по команде, поворачивается и идет в противоположную движению джипа сторону, прижимаясь к стене дома, как и другие, похожие на тени, люди.

За его спиной визжат тормоза, художник оборачивается и видит, как джип носорожьей мордой врезается в двери книжного магазина на противоположном углу улицы. Лопается, раccыпаясь осколками, витринное стекло.

Художника толкают в спину, папка падает, листы разлетаются по мостовой, художник нагибается за ними, и его сбивают с ног...

Художник поднимается с мостовой, вытирая кровь со лба, и видит черный дым, стелющийся по улице из разгромленного магазина.

На улице и мостовой на рисунках, выпавших из папки художника, на обгоревших книгах и альбомах, разбросанных вокруг, как живые, шевелятся хлопья сажи.

Художник встает, поднимает одну из обгорелых книг и, шатаясь, переходит улицу.

Черным от сажи пальцем он рисует на стене лицо кричащего от боли человека под косыми взглядами людей, вжимающихся в стены домов.

Художник заворачивает за угол, когда напротив его рисунка с хриплым воем останавливается бронированное чудище.

Художник смотрит на стертую до кирпичей стену, на которой было нарисовано кричащее лицо, и поворачивает голову к огромному карандашу, выставленному в витрине соседнего магазина.

Художник выходит из магазина с коробкой цветных мелков.

Он переходит улицу, оглядывается, и под его пальцами на серой стене дома появляется ярко-оранжевый апельсин, перед которым останавливает свою МАМУ маленький МАЛЬЧИК.

Мама тянет его от стены, но мальчик не сводит глаз с апельсина, пока мама не заворачивает его за угол, из-за которого выскакивает серо-коричневый джип и мчится с воем по улице.

Вдруг джип резко разворачивается и возвращается к нарисованному на стене апельсину.

Из высунувшегося из джипа железного хобота сильная струя воды ударяет по апельсину, и он оранжевой лужицей стекает на тротуар, как будто из него выжали сок.

Чудище несется дальше по улицам, поднимая тучи пыли, а когда пыль рассеивается, на высоком заборе соседней улицы... светится новый ярко-оранжевый апельсин.

Художник идет по противоположной от высокого забора улице и вдруг видит рядом со своим нарисованным апельсином еще один – маленький и изящный.

Он переходит улицу и дотрагивается до маленького апельсина, который вдруг... как живой нежно поворачивается под его пальцами.

Художник, пряча улыбку, оглядывается... навстречу несущемуся чудищу и загораживает собой два апельсина.

Чудище проносится мимо, и художник, достав мелки, рядом с апельсинами рисует птицу с изумрудным пером на хвосте.

Художник идет по противоположной темной стороне улицы, оборачиваясь на свою птицу.

Вспыхивает ночной фонарь, художник поворачивает и вдруг... рядом со своей птицей видит другую, маленькую и изящную, рожденную из нарисованного им изумрудного пера.

Оглядываясь по сторонам, он переходит улицу, снимает шляпу, и... нарисованная на стене птица, крылом нежно гладит его склонившуюся голову.

Художник вдохновенно рисует на стене рядом с маленькой птицей изящные женские пальцы, сжимающие мелок.

Нарисовав, он переходит улицу и, обернувшись на свой рисунок, подпрыгивает, как мальчишка.

Художник торопливо переходит улицу и идет к знакомому высокому забору, уже виднеющемуся вдали и почему-то окруженному людьми. За его спиной из-за угла выскакивает джип и обгоняет художника.

Художник бежит за джипом, предчувствуя беду.

Окружив его вечерний рисунок, хрипло воют еще два подскочивших чудища, и разбегаются, вжимаясь в стены домов, люди.

Художника толкают в спину, он падает и, поднявшись, за бронированными спинами, выпрастывающими железные лапы, сквозь пыль видит перепачканные мелом пальцы изящной женской руки, что взмахивает, прощаясь и пропадая.

Художник кричит, но его крик не слышен в скрежете и вое разворачивающихся и проносящихся мимо бронированных чудищ.

Художник смотрит на стертую до красных кирпичей стену забора.

Он бежит по улицам, задыхаясь от запрещенного бега и слез, и, обессиленный, останавливается на пустынной площади перед огромной каменной стеной с зарешеченными окнами.

Опираясь локтем о стену и кроша черный мел, он против своего колотящегося сердца пишет на стене: мне тоже больно.

Художник сидит на подоконнике, и красная луна зияет над ним и городом, по которому с механическим воем, как большие железные крысы, носятся джипы.

Осень. На тротуар падают листья.

А один – кленовый, разорванный до середины, не падает, потому что его на стене дома, оглядываясь, дорисовывает художник.

На кленовый лист, опасливо косясь по сторонам, взглядывают идущие мимо люди.

Маленькая ЖЕНЩИНА с короткой, как у мальчика стрижкой останавливается у кленового листа и, достав мелок и тоже оглянувшись, дорисовывает вторую половину – маленькую и изящную.

Женщина оборачивается... и видит художника, вставшего рядом и снявшего шляпу.

Он берет ее перепачканные мелом пальцы и целует их один за другим, а она другой рукой осторожно гладит его поседевшие волосы.

С противоположной стороны улицы, остановившись, на них смотрят люди.

И не уходят.

Выскочивший из-за угла джип вдруг резко тормозит... и обрывает вой.